Стихи и поэмы о нашей службе на Кубе

[Гаврилов Михаил]

Открываю новую тему.

Для начала - ссылка на авторский раздел Александра Прусова - http://music.lib.ru/p/prusow_a/

[Гаврилов Михаил]

Иванов Дмитрий, сказка "Остров Либертария"

Для тех, кто знает,
Где банан произрастает,
Где солнце садится
И как тоскливо за границей.
***
Быль аль небыль этот сказ,
Каждый сам решит сейчас,
Ну а тот, кто не поймет,
Пусть ума себе займет.
Кто узнает и поймет,
Пусть мне отзывы пришлет.
И историю свою,
Пусть добавит он в мою.
Знают только небеса
Может, кривду я сказал?
Не судите строго зря.
С Богом! Начинаю я
***
Лет полста тому назад,
Жил на свете супостат,
Он и щас поди живет,
Если пресса нам не врет.
Он тогда уж процветал,
Всех учил и наставлял,
Демократию свою
Всем совал, как рак клешню.
Так и жил б, не дуя в ус,
Но случился тут конфуз,
На соседнем островке
Получил он по башке.
Ну не он, евонный брат,
Что там жил и был богат.
Звался он на букву "Б"
И был скинут в январе.
И пришел на остров тот,
Кто всегда был за народ
Молодой, но с бородою
Со своей Свободою.
Были рады стар и млад
Остров стал их Либертад.
Им бы жить да поживать,
Да кокосы поедать.
Супостата план иной,
Он на остров - шасть войной!
Почему? А потому,
Что не платят дань ему.
Молодец, что с бородой,
Потерял совсем покой.
И спешит его гонец
На другой земли конец.
Там на самом на краю,
Земли русские встают
И сидит там, как и встарь,
Стороны сей государь.
Царь речист и лысоват,
По-мужицки простоват,
Шанс есть гада проучить.
Значит, так тому и быть.
Он не любит гниду ту,
Что шпыняет "Либерту",
И желает показать
Ей свою и Кузьки мать
И велит он в раз послать
Многочисленную рать,
Чтобы гаду-супостату
Всё вот это показать.
На виду у всей земли,
Плыли наши корабли
Через море-океян,
Штурман был видать не пьян.
Чтобы гада обмануть,
В заблуждение ввергнуть,
Путь свой в дальние края,
Звали в честь Анадыря.
Раз проснулся супостат,
Быстролеты в ряд стоят,
И летят к его земли
Еж ли хош - минуты три.
Испужался тут же гад,
Помириться сразу рад
Замирились - так и быть.
Будет знать, как впредь бузить.
Рать отправили домой
На заслуженный покой,
Но оставили чутка,
Чтобы гаду-супостату не казалась жизнь легка.
***
Время шло, сменялись весны,
Улетали вдаль года,
И бурлил свободный остров
Карнавалом, как всегда.
Ну а рать та небольшая,
Что оставлена была,
Местных ратному учила
И покой их стерегла.
Всяко разного народу
Было в рати понемногу,
И "китайцы", и "смычки",
"Траки" и "комендачи".
И вопрос национальный
Был совсем неактуальный,
Жили все одной семьей
И никто не был изгой.
Все устойчивы морально,
Со здоровьем все нормально,
Коль прикажут - так и быть
Смогут головы сложить.
Не упомнишь всех сейчас,
Но у всех был некий час,
"Ч" который назывался
От тревоги он считался.
А потом, коль враг нагрянет,
Домогаться очень станет,
Не жалея живота
Защищаться часа два.
И кому уж повезет,
И спасет он свой живот,
В джунгли надо уходить,
Партизаном стало быть.
И с барбудосами вместе,
Партизанить лет хоть двести,
Если к времени тому
Нужен будет кто кому.
Ну а в масть кто попадал,
В Касабланку уезжал,
Но частенько за залеты
Возвращался он в пехоту.
А отец наш-командир,
Заслуженный Бригадир,
"Марш Славянки" так любил
Под него руководил.
И писали письма мы,
В стольный град своей страны,
Из страны, что без названия,
Просто - Место Пребыванья.
До врага рукой подать,
Но глазами не видать.
И сидят себе в ночи,
Терпеливо слухачи.
Слышат вражьи голоса
Кто? Чего? Когда сказал?
Их задача не зевать
И начальству докладать.
А когда в полях ученья,
Начинаются мученья,
То нет связи, то воды,
То туды, то не сюды.
Но уже по возвращенью,
Ждет в дороге угощенье,
От тропической природы
От полей и огородов.
Аллигаторову грушу,
Наш народ любил покушать,
Сверху мангой проложить,
И сэрбэсою запить.
Ну а еж ли крокодил,
В наши сети угодил,
Формалин ему мы вставим,
И домой в Союз отправим.
Ну а с ним еще до кучи
Сувениров "мучо-мучо".
А родным своим сестрам
По коралловым серьгам.
Как заброшенных шпионов,
Мы ловили скорпионов.
На иголку надевали,
К сувенирам прибавляли.
А в воскресные деньки
Отдыхали старики.
Полотенце на бедре
И колодки на ноге.
Ну а с тех, кто не дорос,
С них, конечно, первый спрос,
Службу несть и вечно бдить,
Сон для дедушек хранить.
А во сне - и дом, и мать,
Не был там - не можешь знать,
Елка ночью может сниться,
Так тоскливо за границей!
Алькисарова земля,
Отпечаталась в тебя.
Гуанабовский прибой
Навсегда с тобой и мной.
***
Либертадцы рать любили,
Самогонку приносили,
И подчас на ченч бойцы
Приносили им трусы.
А когда играла кровь,
За забор ходили вновь.
Там за "Шипр" с мануфактурой
Можно было взять натурой.
Ротный фельдшер по секрету
Рассказал нам байку эту,
Что у местных баб на "это"
Вроде как иммунитета.
И еще, что не годится
В Амазонке пить водицу,
Если там вода попита,
Можешь бросить ты копыта.
А от местных комаров,
Накомарник приготовь.
Ночью надо крепко спать,
А не с ними "воевать".
Соловей, черпак и дед
Мог пускать дым сигарет,
Но удобнее однако,
Уно песо - уно пако.
Здесь, на краюшке земли,
Песни пели соловьи,
А потом, мачете взяв,
Шли косить лужайку трав.
Став постарше, надо бдить,
Чтоб никто не мог "косить",
Соловей чтоб не борзел,
И пахать всегда хотел.
Ну а дедушкою став,
Можно плюнуть на устав,
И лежать себе в тени,
Дожидаясь корабли.
И одним прекрасным днем
Прочитать приказ о том,
Что покинуть можно рать,
И на барке уплывать.
И в обратную дорогу
Собираясь понемногу,
Положить все в саквояж
И закончить свой вояж.
Нам назад домой собраться,
Только надо подвязаться.
И еще бы как узнать
Встретит Родина и мать.
А в родимой стороне,
Всяко было и вовне,
Кто назад, а кто вперед
Это как уж повезет.
"Кукурузник" обломался,
С ним бровастый разобрался,
А за ним уж чехарда:
Кто рулит? Чего? Куда?
Мишка Меченый пришел,
И совсем вразнос пошел,
Стал он стенки разбирать,
Чтобы всем свободу дать.
Но по-тихому указ,
Подписал - и весь вам сказ:
"Эту всю заморску рать,
Поэтапно возвращать".
Тут Союз, что их отправил
В декабре поминки справил,
И куды ж вести народ
Кто оплатит пароход?
У славян хоть есть моря,
Плавай хоть до декабря.
У кого кругом пустыни,
Моря даже нет в помине.
И в который раз Рассея,
Всю казну свою просея,
Всех раздала по домам
Суверенным сторонам.
По полям и по долам,
Кто-то здесь, а кто-то там,
Кто на щит, кто со щита,
Маята да суета.
И давали на прощанье
Мы друг другу обещанья,
Не забыть, что с нами было,
Как здесь служба проходила.
Но напасти и тревоги,
Растрясли нас по дороге,
И из памяти стирались
Все, кто раньше с нами знались.
Но однажды ты под вечер,
Когда вовсе делать неча,
Где-то клавишу нажал,
И такое увидал!
На тебя глядит с экрана
Ты, что тридцать лет назад,
А с тобою два банана,
Кто смекнул - я очень рад.
***
А сейчас на месте том,
Заросло все бурьяном.
Рощи пальмовы шумят
И листвою шелестят.
С бородою молодец
Отошел от дел вконец,
А замест себя поставил
Брата меньшего поправить.
Меньший - тоже не мальчишка,
Средь своих большая шишка,
После многих лет правленья
Дал народу послабленья.
С той поры, как нас там нет,
Пронеслось немало лет,
Но, на годы несмотря,
Скажем: "Были там не зря!"
Было ль это или нет?
Кто сейчас нам даст ответ?
Только тот, кто там бывал,
Ну а он-то стар уж стал.
И поверят ли ему?
Может, он несет "пургу"?
Может, всё, что он сказал,
Он вчерась во сне видал?
И тогда ему скорей,
Надо собирать друзей,
Чтобы вместе рассказать
Иль пером всё записать.
И тогда, спустя года,
Может, вспомнят иногда
И про нас, что дальний остров
Защищали от врага.
P. S.
В ту же реку не войти,
Долго были мы в пути.
Жизнь стремительно промчалась,
Но в душе она осталась.
Та страна, что без названья,
Наше Место Пребыванья,
Та, что нас не отпускает,
О себе напоминает.
И спустя уж столько лет,
Я открою вам секрет
Ту страну, что всем нам люба,
Вива, Куба! Вива, Куба!

Куба, Нарокко 1975-1976 г..
Россия, Санкт Петербург 2008 г.